Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю,
Я царь — я раб — я червь — я бог!
Но, будучи я столь чудесен,
Отколе происшел? — безвестен;
А сам собой я быть не мог.
Г. Р. Державин, «Бог»
Что происходит в голове мужчины, выбирающего подарок для любимой жены? Хорошая иллюстрация к моей предыдущей статье «На коротком поводке. Как мужчины зависят от женщин». Вот таким чудесным образом усвоенная с детства модель поведения может прорастать в настоящем. К счастью, сейчас я уже не маленький мальчик, могу кое-что сделать, дабы изменить эту ситуацию и выйти из замкнутого круга, где кроме переживаний и стыда нет место никому и ничему. Даже той, ради которой я вроде бы и стараюсь…
Дары волхвов
«Любимый, мне так нравится вот эта сумочка! Можешь мне ее подарить на 8 марта?»
Слова, как гвозди, впиваются в уши. Катастрофа… Вихрь мыслей, часто не очень осознаваемых. Я чувствую себя мальчиком на побегушках, которому дали очень простое и четкое задание. Куда уж в самом деле проще? И совершенно невозможно его выполнить — ведь тогда я буду только им, безвольным мальчиком. Мозг подсказывает выход: купи лучше, больше, дороже!
Или выбираю подарок сам… Что лучше — вот эти серьги розовые или фиолетовые? Эти чуть крупнее, эти чуть дороже. Эти мне чуть больше нравятся, а эти могут ей пойти. Я покрываюсь холодной испариной. Это очень похоже на парализующий страх. Чем дольше думаю и пытаюсь выбрать, сравнивая совсем уж выдуманные различия, тем больше впадаю в ступор, злюсь на себя, на нее, на 8 марта, на украшения… Хочется сбежать, но тогда подарок снова придётся искать… Начинает болеть голова. Я физически перестаю дышать, замираю, когда не могу сделать выбор… И покупаю оба варианта. Пусть она сама решит, что хорошо, а что не очень.
Когда я задумываюсь, почему так происходит, прихожу к очень неутешительному выводу — не ей я подарок покупаю. Не ей… Я себе подарок покупаю. Только подарок этот очень ненадежный. Я хочу купить восторг, обожание, благодарность, радость другого человека. Я мучительно выбираю надежный способ вызвать хорошую эмоциональную реакцию у любимой женщины. Особый шик сделать подарок с небрежным выражением лица, мол, я вот так легко, непринужденно это все купил, и не очень то нуждаюсь в твоем «спасибо».
Ложь! Я очень нуждаюсь, до паники нуждаюсь. Я готов покупать в два раза больше, делать в три раза больше, только бы гарантировать, что другой человек будет счастлив от этого.
И я готов убить ее, если мои надежды не оправдываются…
Я обижаюсь, я требую, я манипулирую. Это проще и привычнее, чем просто сказать: мне очень хочется от тебя восторга и обожания, я просто на седьмом небе от счастья, когда ты мне его даешь.
Это страшно — она может не согласиться, может отвергнуть. Я становлюсь болезненно уязвим в этот момент. Вся глубина моей зависимости выходит наружу, я перестаю быть таким сильным, гордым, уверенным в себе…
Если быть честным, то я таким — уверенным, независимым — и не был никогда. Свои маски, как правило, только для себя выглядят естественно, а для окружающих они весьма очевидны. Так что основное вранье тут — себе.
Есть и еще одна, более глубокая потребность. Если я могу вызвать чувства у другого человека, то … я — Бог. Вот ни больше и ни меньше. Я могу управлять эмоциональным состоянием человека, его внутренним миром. Это огромная иллюзия власти. Она тоже из глубин детства пришла. Когда мама или бабушка говорила «Ты меня выводишь из себя!» или «Ты меня до могилы доведешь!», то было, конечно, стыдно, жалко близких. Но была и оборотная сторона, которая, может быть, не очень осознавалась — я сильнее их, я могу ими управлять! Папа мне говорил: «Это ты меня довел!» Мол, его ярость, негодование, гнев — моя вина и ответственность… И сила.
Тот факт, что мы не можем напрямую влиять на чужие эмоции, — пугает, вырывает из рук волшебную палочку, делает меня бессильным. А зависимость от чужого принятия, восторга, счастья остается. Очень страшно терять эту иллюзию. Страшно дать другому право чувствовать то, что он чувствует.
А еще это прекрасное, вдолбленное с детства: «Настоящий мужчина должен сделать свою женщину счастливой!». Или «Мы в ответе за тех, кого приручили». Грандиозный обман. Никто не может насильно сделать другого человека счастливым. Или несчастным. Впрочем, это не значит, что не надо что-то делать для любимых. Речь, как обычно, идёт о свободе проявления своих поступков. Главное — не «если рядом со мной недовольная жена, то (о, ужас!) я не мужик», а «могу ли я сейчас что-то сделать, чтобы мир вокруг стал хоть немножко лучше?».
Здравствуйте, я алкоголик!
Поводок жмет. Свободой тут и не пахнет. Причем для обоих! Любящая женщина, чтобы не огорчать меня, вынуждена притворяться, наигрывать, изворачиваться. Не очень похоже на искренние и глубокие отношения. И чем дольше длится игра, тем сильнее измотаны все её участники.
А чтобы было искренне, стоит перестать врать. В первую очередь — себе. И признать, что я — зависим. Мне ее одобрение, благодарность и восторг (нужное подчеркнуть) очень нужны, просто жизненно необходимы. Быть зависимым — это даже и неплохо. Значит, эти отношения для меня ценны, мнение моей жены для меня важно, она мне близка. Зависимость возникает в любых отношениях, главное, чтобы она была не патологической, а нормальной. О которой, например, можно говорить. То, что озвучено, — уже не так страшно.
Правда, признавшись себе и ей в том, что я не железный, что у меня есть душевные потребности, нужно не ждать, что сразу же она начнет меня одаривать. Это признание вообще не для нее, чтобы она что-нибудь сделала. Это признание в первую очередь — для себя. Чтобы начать замечать, что и зачем делаю я сам.
Я мою посуду, чтобы меня похвалили? Или потому что мне не нравится грязная посуда? Или потому что я злюсь, что ее не помыла она, и коплю для нее свой праведный гнев?
Я вспоминаю, что в отрочестве довольно часто мыл электрическую плиту, оттирал все пятнышки от убежавшего молока, пригоревших макарон и прочей снеди. Однажды я сделал это по своему желанию и получил дозу восторга и удивления от мамы. Потом я был назначен главным по мытью плиты… Легче всего это непростое дело давалось, когда я «тащился» от белизны гладкой поверхности и тер ее с энтузиазмом Геракла, расчищающего известные конюшни!
Я покупаю подарок, чтобы порадовать ее? Только честно? Для проверки достаточно представить ее недовольную реакцию: «Фу, такого цвета и фасона я никогда не надену, как ты мог такое вообще для меня купить!»
Я восхищаюсь и учусь у мужчин, которые на такую реакцию искренне скажут что-нибудь типа: «Жаль, что ты расстроилась! Давай обниму!» Ведь она расстроилась сама по себе. Ей, правда, грустно из-за того, что подарок оказался не таким как хотелось. Дело даже не во мне. Это её спонтанная реакция не на меня, а на «непопадание».
Моими типичными реакциями были совсем другие: срочно купить другое, отвезти ее прямо сейчас в магазин, разозлиться «тебе ничем не угодишь», обидеться «я ведь старался!» или сделать вид, что я никак не задет. Ходить холодным и гордым. Чтобы срочно исправить или на худой конец не показать, как сильно я желал «сахарка» в виде благодарности. Увы. Все это очень далеко от принятия другого человека.
Злость, обида, стыд так и бурлят в груди. Неприятные эмоции. «Цыпленка» опять бросили на пол. Так трудно в этот момент сфокусироваться на себе. И признать ответственность за свои эмоции и чувства. Это не меня вывели из себя, это я принял решение злиться, чтобы достичь своих целей. Повиновения, например. И это я обижаюсь, а не меня обидели. Чтобы наказать другого. Обратить на себя внимание, заставить заглаживать вину. Мне кажется, что это самое главное. И самое сложное. Больше не на кого будет спихнуть свое раздражение, злость, презрение, тревогу…
Это требует сил, смелости и времени. И мне кажется очень мужественным — потихоньку освобождать любимую от возложенной на нее тяжелой ноши соответствовать моим ожиданиям. А когда ноша уменьшается, то и жить легче. С вами. Со мной. Больше остается сил, больше радости, вдохновения.
То, что раньше требовало неимоверных усилий, манипуляций, ссор, теперь получается само. Любящая женщина дает. Много дает. Не надо только заставлять ее делать это по своей прихоти.
