Читайте также: Здоровые и больные отношения
Книга «Поиски одинокого и запутавшегося человека. Тайна, боль и благословение взаимоотношений» священника Василия Фермоса повествует о самых разных видах межличностных связей, которые может иметь человек, и вместе с неймы постараемся выяснить, почему взаимоотношения — это одновременно и тайна, и боль, и благословение. Перевод с греческого выполнен монахиней Екатериной специально для портала Матроны.РУ
Незримым, подсознательным может быть контакт с тем, кого мы не видим в данный момент, то есть с психическими образами людей, появляющимися в нашем сознании в течение всей жизни.
Когда младенец общается со своими родителями (они его кормят, меняют ему пелёнки, что-то говорят ему, смеются, играют с ним, радуются или раздражаются), всё это делается не только на телесном, чувственном уровне. Одновременно с этим существует и некий невидимый телесному взору «подвальный этаж» отношений: там тоже происходят разные события, которые оставляют свой след, глубокий отпечаток в душе ребёнка.
Когда младенец улыбается, что обычно делают его родители? Они тоже улыбаются, и малыш «записывает» эту реакцию родителей в своём подсознании. Эти «записи» в душевном мире ребёнка постепенно формируют его представления о других людях.
Когда мы приходим на новую работу, то начинаем потихоньку составлять внутренний каталог: этот коллега спокойный, и с ним приятно общаться, а тот обладает строптивым и вздорным характером, с одним коллегой всегда можно посоветоваться, а к другому и не подступиться. Мы фиксируем в собственном сознании или подсознании поведение разных людей, их возможную реакцию на те или иные наши поступки, основываясь на опыте общения с ними.
Точно так же и младенец с помощью повседневного опыта, который он приобретает, взаимодействуя с теми, кто заботится о нём, понемногу формирует свои образы и представления о других людях. Представления о матери и отце — это не просто их «психические образы», которые возникают у ребёнка в памяти или фантазии. Они обязательно сопровождаются какой-нибудь эмоцией: образ довольной мамы, образ уставшей мамы, образ радостной мамы, образ огорчённой мамы… Образ, представление о человеке — это также и ожидания, надежды. Что я могу ждать от того или иного человека в конкретный момент?
Эти образы были описаны в психоанализе термином «внутренний объект», но данное выражение не совсем верно передаёт смысл, поскольку речь идёт не о предметах, а о личностях. Что такое «внутренний объект»? Это образы людей, важных для меня, вызывающих самые разнообразные, но очень сильные эмоции: любовь, энтузиазм, страх, доверие или недоверие. «Внутренние объекты» были «записаны» во мне в детстве, всю жизнь сопровождают меня, влияют на моё нынешнее восприятие других людей и событий, будто окрашивая их в определённый цвет. Фактически это и есть те самые невидимые связи, о которых мы упомянули в начале нашего разговора.
Внутренние образы и представления о других людях, конечно, не совпадают с тем, какие на самом деле эти люди. Человеческая личность — это тайна, и не существует никакого способа полностью и правильно описать её. К тому же большую роль играет субъективность, ведь каждый человек воспринимает действительность по-своему, по-разному. Да и личность, внутреннее представление о которой записано в нашей душе, — к примеру, отец или мать, — ведёт себя с нами не обязательно так же, как с другими людьми. Есть в этих «невидимых» отношениях некая исключительность, в которой существуем мы и только мы.
К примеру, у родителей пятеро детей, и у каждого из них сложится свой собственный внутренний образ отца и матери. Во-первых, один ребёнок сильно отличается от другого, их личности неповторимы, а во-вторых, родители никогда не ведут себя с детьми одинаково, даже если хотят думать иначе. Контакт с ребёнком — это ведь не только основные проявления семейного быта (покупка одежды и игрушек для всех детей, совместное времяпрепровождение, попытка в равной степени помочь им раскрыть свои таланты и пр.). Взаимоотношения — это детали, то, как мы смотрим, тон и тембр голоса…
Одна девушка — ей тогда исполнилось 17 лет, она была вторым ребёнком из четырёх в семье, где первенцем был её брат Константин, — рассказывала мне: «Знаете, как наша мама зовёт нас обедать или ужинать? «Костя, дети, идите за стол!» Эта мать даже не осознавала, что выделяет своего старшего сына, показывает своё особое к нему расположение и что это производит определённое впечатление на остальных её детей.
Родители могут даже не подозревать, какой их образ сложился в нашей душе, а если бы узнали, их это могло бы даже шокировать. В любом случае эти представления могут отличаться — сильно или немного — от настоящей личности человека, но хотелось бы особо подчеркнуть, что они не совпадают.
Один отец сказал мне: «У меня трое детей, и я замечаю, что мне не хватает снисходительности и терпимости в отношении ошибок и неудач одного из них. Все они, разумеется, совершают ошибки в поведении, в школе и семье, но именно с этим ребёнком я очень строг, а с другими — нет». Понадобились долгие часы разговора с этим человеком, чтобы он смог осознать, вернее, для начала вспомнить, что в школе он был неуспевающим учеником. В детстве он страдал от постоянного чувства недовольства собой и от внутренней уверенности, что родители раздражались на него, никогда не были им довольны, — не то что его братьями и сёстрами. Я выяснил также, что и его ребёнок, к которому он сам относится столь сурово, не очень хорошо учится.
Этот отец видел в ребёнке собственные неудачи прошлого, свои слабые стороны, те, которые в детстве заставляли его самого стыдиться себя и считать, будто родители не любят его из-за них… Он долгие годы много трудился над собой, немалого добился в своей жизни, тем не менее это чувство не исчезло, а спряталось в подсознании, перейдя на ребёнка. Это явление называется «проекция». Она исходит изнутри, хотя человек уверен, что снаружи: ребёнок виноват, не слушается и мало занимается. Таким образом связь этого человека с ребёнком на самом деле связь с некой своей внутренней личностью, а фактически — с самим собой. Проекция плохого образа себя на ребёнка.
А вот ещё один пример. Одна женщина как-то раз призналась мне: «У нас с мужем в целом всё хорошо, но я сразу срываюсь, когда он делает мне замечания. Я буквально зверею, кричу, оправдываюсь, говорю поперёк». После долгих часов самоанализа она вспомнила, как в детстве она страдала от критики и замечаний своей матери. Девочка чувствовала, что когда мать её ругает, то этим отвергает её. Происходило ли это на самом деле? Мы не знаем. Может, так и было. Есть родители, которые действительно отвергают своих детей, когда высказывают им своё неодобрение, но далеко не всегда так бывает.
В то же время для этой женщины внутренний образ её матери стал осуждающим, порицающим, критикующим. И это влияет на её взаимоотношения с мужем. В его критике и замечаниях она видит осуждение, которое, как она считает, выказывала по отношению к ней её мать.
Несколько слов хотелось бы сказать об учителях. Это очень сложная профессия, и не столько потому что необходимо уметь организовать целый класс, проводить уроки грамотно и интересно, а также доходчиво объяснять новый материал. Это всё очень трудно, но самое сложное заключается в том, что надо как-то находить общий язык с 20-30 людьми, независимо от их возраста, у которых есть свои эмоции, «внутренние образы» и представления о других людях. Иногда дети провоцируют учителя и выражают своё с ним несогласие. И как выстраивать взаимоотношения с этими детьми?
Подростки в особенности часто провоцируют учителей и заставляют их чувствовать себя совершенно бесполезными. Но это чувство вызывается не только внешними обстоятельствами (поведением учеников). Далеко не все учителя столь чувствительны к провокациям и отвержению. Это во многом зависит от взаимоотношений, которые они имели со своими родителями и которые продолжают влиять на их связи с другими людьми, в том числе и с учениками.
Ученик попытается втянуть учителя в спор, конфликт, в таких отношениях всегда будет присутствовать антагонизм и конкуренция, и складывается впечатление, что это конфликт не взрослого и ребёнка, а двух детей, каждый из которых добивается своей победы. И вновь — не все преподаватели и учителя поддаются такого рода взаимоотношениям. Это зависит от того, насколько конфликтными и конкурентными были их связи с собственными родителями, а также братьями и сёстрами. Например, учителям-первенцам сложнее найти общий язык с учениками — вторыми детьми в своих семьях, потому что между первым и вторым по возрасту ребёнком нередко возникает соперничество.
Скажем несколько слов и о священниках. Все священники произносят проповеди по-разному, и здесь имеются в виду не умение, ораторские способности или знания. Кто-то проповедует Бога, который есть Любовь, а кто-то — Бога наказывающего. Внешне эти священники говорят об одном и том же Боге. У них одно и то же Евангелие, и они могут находиться примерно на одном богословском уровне. Но они по-разному применяют свои знания, различным образом воспринимают Бога. Это один из примеров того, как связь с Богом переплетена со сложившимися внутренними образами и отношениями.
Человек, говорящий другому, что Бог того накажет, сам чувствует, что подвержен наказанию Божьему. Он переносит свой собственный страх на другого человека. Священник, который кричит на свою паству и ругает её, сам в глубине души чувствует, что Бог его ругает. И он проецирует это ощущение на своих прихожан. Представьте себе теперь, что абсолютно так же может происходить в христианском воспитании детей.
Ещё одно явление, о котором нельзя не упомянуть, — «коллективная паранойя», возникающая в группах, проникнутых идеей «врага», реального или выдуманного. Национализм, ксенофобия, расизм — всё это на самом деле коллективная паранойя. Состояние подозрительности и мнительности, когда человек видит врагов там, где их нет, в каждом подозревает недруга, — это состояние в обществе выражается в виде определённого социального поведения и политической идеологии и имеет внутренний фундамент, находящийся в подсознании людей. В этих людях есть связь с внутренней личностью, которая преследует их. Враг внутри них, и чтобы заглушить это чувство, они начинают преследовать других людей. Только так затихает в них страх, который внушает им внутренний враг.
Подводя итоги, скажем, что не существует ни одного аспекта человеческой деятельности, который бы ни пронизывали эти невидимые старые внутренние связи. Зачастую мы «прочитываем», осознаём только внешнюю сторону взаимоотношений, однако это внешнее есть проекция другой, невидимой реальности. Похоже на айсберг, у которого мы видим лишь вершину.
