Я всегда была перфекционисткой. Но во время первой беременности мой перфекционизм обострился до крайности. Мне предстоит вырастить целого человека — это же такое ответственное дело! Я перечитала тонну книг и изучила миллион источников в попытках найти наилучший способ выращивания младенцев. Я очень, очень хотела сделать все идеально — и у меня даже что-то получалось. Беременность как по учебнику, идеальные роды без вмешательств, полное ГВ, слинг, совместный сон, уважение к личности ребенка с первых дней жизни, тщательно отобранные игрушки, естественный прикорм органическими продуктами и так далее.
В общем, стандарты моего материнства были очень, очень высоки. И именно о них я постоянно спотыкалась первые полгода с тройняшками.
Думаю, эта проблема знакома всем родителям, у которых детей больше одного — невозможно дать второму ребенку столько же, сколько и первому. Просто потому, что детей двое, и старшему точно так же нужно внимание родителей. Но в моем случае все оказалось еще сложнее: мало того, что ребенок второй, так этих вторых детей еще и трое! Тут хоть в лепешку разбейся, хоть на части разорвись — все равно всего не успеешь. И как в этих условиях выжить маме-перфекционистке?
Первое время я искала способы дать всем все. Надо ли говорить, что это оказалось невозможно?
Наше ГВ
ГВ — это центральный сюжет моих будней в последние полгода.
Я очень хотела кормить девочек исключительно грудным молоком до 6 месяцев. Из-за недоношенности они толком не брали грудь, поэтому я давала им сцеженное молоко. И первое время все шло отлично: молока хватало, малышки прекрасно набирали вес, я даже умудрялась замораживать молоко про запас.
А потом мы вернулись в Москву с дачи.
Во-первых, в Москве было сложнее организовать сцеживания — это занимает достаточно много времени (по полчаса каждые три часа), а ведь надо еще заниматься детьми, готовить, убирать, да и голову помыть хочется хотя бы раз в три дня! Если бы не няня и не помощь бабушек, наше ГВ закончилось бы очень быстро.
Во-вторых, сын пошел в садик — и хотя он ходил туда всего три раза в неделю на полдня, этого оказалось достаточно для коллекционирования всякого рода вирусов. Когда сын болел, времени на сцеживания оставалось еще меньше.
На пятом месяце девочки подросли и стали резко больше есть — а молока, наоборот, стало меньше. Теперь я сидела с молокоотсосом по часу-полутора, пытаясь нацедить необходимый объем. Особенно тяжело было по ночам — я практически перестала спать. К пяти месяцам девочек я превратилась в едва ползающее приложение к молокоотсосу. Я так хотела спать, что почти ничего не соображала. Никогда в жизни я не чувствовала себя так плохо. А молока все равно не хватало! В ход шла заморозка, но запасы стремительно подходили к концу.
Посоветовавшись с консультантом по ГВ, я решилась ввести докорм смесью и сократила количество ночных сцеживаний — а вместо этого стала по ночам кормить девочек грудью. Это было рискованно: поскольку они неэффективно сосут, количество молока могло еще больше уменьшиться. Но выхода не было: полное ГВ давалось нам слишком дорогой ценой.
Фото Анны Даниловой
Полностью перевести девочек на грудь и уйти от сцеживаний мне, увы, так и не удалось. Сначала они не брали грудь совсем; потом начали брать, но не хотели сосать как следует — пару минут пососут, и бросят. Я долго ломала голову, пытаясь понять, что же им не нравится, пробовала разные подходы: немного сцеживалась перед кормлением, чтобы молоко не лилось так сильно; наоборот, не сцеживалась, чтобы молоко легко было добыть; пробовала кормить в накладках и без; пробовала разные позы, пробовала кормить в несколько заходов. Может быть, в конечном счете это и дало бы результат, но в 4 месяца (вскоре после возвращения с дачи) нас настиг отказ от груди — грудь малышкам можно было подсунуть только, когда они были сонные. А с учетом того, что они просыпаются обычно одновременно, накормить всех троих было нереально.
Примерно в это же время сын вдруг начал ревновать к сестрам — и особенно его тревожили мои попытки кормить грудью. «Мама, дай ей бутылку», — рыдал он, хватая меня за руки, пока я пыталась вложить грудь в рот уворачивающимся младенцам. А параллельно с этим всем еще надо было не забывать сцеживаться…
В общем, у меня не хватило сил. Вполне допускаю, что при большей настойчивости и упорстве можно было бы справиться с отказом и добиться перехода на грудь. Но в тот момент я не могла сделать больше, чем сделала.
***
Впрочем, это я сейчас так спокойно об этом пишу. В конце концов, идеальная еда для младенцев — это материнское молоко из груди, даже сцеженное уже уступает ему по питательной ценности (не говоря уже о физическом контакте и прочих бонусах, которые дает сосание). А уж смесь!
Справиться с чувством вины мне помогли слова моей подруги, которой я периодически плакалась на проблемы с нашим ГВ. «Важно получать хоть 40% молока на 60% смеси, а если молока больше, то вообще идеально!» — написала она мне в ответ на мои страдания о смеси. «Идеально — это полное ГВ, а все остальное — мамин провал», — ответила я. «Идеально — здоровые дети, а СВ это дает», — ответила моя мудрая подруга.
Я по-прежнему прикладываю максимум усилий для того, чтобы девочки получали как можно больше молока, и пока оно составляет не меньше двух третей их рациона. Я привыкла не садиться за стол просто так. Все, что можно делать сидя, — есть, писать письма, делать заказы в интернет-магазине — я планирую на сцеживание. (Вот и эту колонку я пишу под гудение молокоотсоса.) С другой стороны, если бы не сцеживания, я б, может, и вообще не могла присесть.
Несколько раз — после болезней и стрессов (в результате которых я реже сцеживалась) — количество молока резко уменьшалось, и мне приходилось его восстанавливать. Это требует определенного упорства, но в целом вполне реально (если кому-то актуально увеличить количество молока, напишите мне, поделюсь информацией).
***
(Лирическое отступление про сиськи)
В юности я как-то пошла на Измайловский рынок за овощами и случайно забрела в одежные ряды. Там на ветру развевалось невероятное: салатовые стринги с перьями и стразами, алый корсет со шнуровкой, вышивкой (и стразами), бездонные лифчики смелой леопардовой расцветки (и конечно, со стразами).
Под этим великолепием стояла крепкая тетка в валенках (со стразами). Заметив интерес к своему товару, она весьма оживилась и стала рекламировать салатовые стринги:
— Смотрятся обалденно! Сейчас комплект подберем!
Тетка нырнула в лифчики, потом снова повернулась ко мне. Попытавшись на глазок определить размер моей груди, она с сочувствием спросила:
— А чего, сисек совсем нету, да?
Ха! Знала бы она, что этими сиськами я пять месяцев буду кормить тройню исключительно грудным молоком!
За два года до рождения первого ребенка. Фото из личного архива автора
Наши ночи
Я до сих пор боюсь ночей.
Где-то, говорят, существуют младенцы, которые засыпают сами, немного повозившись в кроватке перед сном. И потом спят всю ночь. Я про таких слышала, но, по-моему, они встречаются чуть чаще единорогов. Мне, по крайней мере, ни одного такого не досталось.
Наших девочек надо долго уговаривать, чтобы они согласились поспать. А по ночам — стоит чуть мяукнуть одной, как тут же просыпаются остальные. А иногда кому-то достаточно открыть глаза, чтобы как по щелчку проснулись остальные. И если их не успокоить сразу же, то они «разгуливаются» — и все, уложить их уже невозможно.
***
Однажды часа в три ночи мы с мужем сидели на кухне, склонив усталые головы к чашкам с крепким чаем. В спальне весело гулили наши барышни. Они проснулись, поплакали, поели — и теперь радостно дрыгались и агукали.
Периодически я ходила проверить обстановку и докладывала мужу:
— Иоанна поет. Тоня танцует лезгинку, Вея — краковяк.
Час мы наблюдали эти песни и пляски народов мира, и тут вдруг до меня дошло: это же надо было назвать детей так, чтобы первые буквы их имен образовывали аббревиатуру ВИА — вокально-инструментальный ансамбль!
В общем, как вы лодку назовете, так она и будет по ночам петь и плясать.
***
В отчаянии я как-то даже купила пособие под многообещающим названием «Как научить спать близнецов». Ключевая глава была посвящена слезам — мол, во время приучения ко сну дети будут плакать, но это не страшно, просто им надо привыкнуть к новым условиям. Сколько будут плакать? Все индивидуально, писала автор пособия, и приводила для примера своих близнецов: в первую ночь они плакали час. А на следующую всего сорок пять минут! Если дети проснулись ночью, то пусть тоже плачут, пока не заснут, подходить к ним можно раз в 15 минут.
На этом книжку я закрыла и больше не открывала.
Впрочем, сейчас, когда малышкам исполнилось полгода, я все-таки мягко учу их засыпать без укачиваний. В конце концов, ситуация, когда я укладываю одного ребенка, двое других рыдают от усталости, а старший плачет, потому что не хочет быть один, — немногим лучше приучения к самостоятельному сну через слезы.
Главный секрет самостоятельного сна в нашем случае — четкое соблюдение режима (и это именно то, что нашей творчески-беспорядочной семье дается сложнее всего).
Фото Марии Жи
Месяц без няни
Однажды в воскресенье вечером у меня зазвонил телефон. Это оказалась наша няня.
— Алена, я заболела, меня сейчас забирают в больницу, — сообщила она. —Боюсь, завтра не приду.
Озадаченная этой новостью, я пошла советоваться к мужу — и тут ко мне прибежал сын. Подозрительно горячий на ощупь. Термометр показал 38,5.
Ну, началось, подумала я.
***
И вот утром в понедельник я осталась одна с четырьмя детьми, из которых трое — пятимесячные младенцы, а один — с высокой температурой. И, как назло, бабушки были заняты и не могли приехать на подмогу! Сначала я, признаться, была в легкой панике — но потом взяла себя в руки. В конце концов, это мои дети, что, я с ними не справлюсь одна?
И никакой катастрофы не случилось. Да, я очень устала, но к моменту приезда спасительницы в лице моей мамы все дети поспали, все поели и в общем и целом все были довольны жизнью.
Основная сложность, вызванная отсутствием няни, заключалась в том, что я не успевала сцеживаться. С четырьмя маленькими детьми в туалет-то сходить некогда, а уж о том, чтобы просидеть на одном месте хотя бы 15 минут, и речи быть не может.
По этому поводу я предприняла очередную попытку перевести девочек на грудь — но увы, они не наедались, мне приходилось давать им смесь — а молоко тем временем уходило… Потом, когда сын поправился, и мы нашли временную няню, я вернулась к привычному графику сцеживаний — и ужаснулась, как мало молока мне удалось сцедить…
Вторая сложность — это невозможность выйти из квартиры. То есть, например, я не могла отвести сына в садик или забрать его, не могла выйти погулять с детьми. Хотя мы живем всего на втором этаже пятиэтажки, мне все равно страшно оставлять детей одних в подъезде (наша коляска стоит на первом этаже). А как вынести одновременно трех младенцев и не надорваться, я пока не придумала. Впрочем, пара идей повышения собственной мобильности у меня есть — как опробую, обязательно сообщу о результатах.
***
Наша няня болела три с лишним недели. Справлялись мы с помощью бабушек, друзей (сложно передать словами мою благодарность) и временных нянь — их я просила погулять с коляской, пока девочки спали.
В целом, это был очень полезный опыт — я знаю теперь, что, в случае чего, справлюсь и одна. Другое дело, что при наличии поддержки жизнь всех членов нашей семьи все-таки гораздо приятнее.
Лекарство от перфекционизма
Когда-то, будучи молодой матерью-идеалисткой целого одного ребенка, я очень осуждала тех мам, которые укачивали коляску с кричащим малышом.
— Ну как можно оставлять ребеночка плакать! — возмущались мы с мужем, подтыкая концы слинга под белое пальто. — Надо взять его на ручки!
Конечно, я никогда не позволяла себе давать советы непосредственно мамам (родители не пренебрегали моим воспитанием), но в душе, каюсь, осуждала. И вот теперь я сама — та мама, у которой дети рыдают в коляске. Просто потому, что я физически не могу взять их всех на ручки. А проходящие мимо бабушки говорят мне, поджав губы: ребенок не должен плакать! Возьмите же его на ручки!
В общем, теперь я больше никого не осуждаю.
Фото Марии Жи
Не осуждаю я и себя. Я очень долго страдала от невозможности дотянуться до планки, которую сама же себе установила с сыном. Ведь есть же мамы троен, у которых получилось наладить полное ГВ (а я докармливаю смесью). Есть мамы, которым удалось перевести детей с бутылок на грудь (а я не смогла). Есть мамы, успешно наладившие режим, у которых дети спят (а я недостаточно организованная). Есть мамы, которые занимаются развитием с младенчества — например, показывают контрастные черно-белые картинки (а я-то надеваю черно-белую полосатую футболку, и это мой максимум!). Есть мамы, которые успевают заниматься своей внешностью (а не завязывают волосы в вечный хвостик и ходят в одних джинсах).
В общем, как вы поняли, у моего внутреннего перфекциониста достаточно поводов для критики. Я могла бы съесть себя заживо — но разве я стану от этого больше успевать? Чувство вины — исключительно непродуктивная эмоция. Так что теперь я не трачу время на бесплодные сожаления о том, что мне не удалось. Если я могу — я сделаю. А если не сделала, так значит, на то была причина.
К тому же рождение тройни сильно скорректировало мои представления о степени влияния родителей на становление личности ребенка. Когда сын был малышом, мне казалось, что чуть ли не каждое мое действие имеет значение (а вдруг у него будет ТРАВМА). С девочками мне отчетливо видно — они уже сейчас разные, вне зависимости от того, что я делаю (или не делаю).
***
Однажды в парке — в попытках успокоить вопящих девочек я посадила самую громкую в слинг, а двоих пыталась укачать в коляске — меня догнала женщина и выпалила:
— Девушка! У меня трое детей, и мне иногда бывает себя таак жалко! Но теперь, когда я видела вас — я больше никогда не буду себя жалеть!
И это я слышу часто. Мол, глядя на меня с тройней и четырехлеткой, мать одного ребенка должна немедленно понять, как ей легко, и возрадоваться.
Но я хорошо помню, как сложно мне было с одним ребенком. И надо сказать, с тройняшками мне временами проще, чем было с сыном.
В конце концов, материнство — это не соревнование. У каждой из нас разные условия на старте, разные условия в процессе и разные представления о той точке, в которой мы хотим оказаться. И все мамы заслуживают уважения и поддержки на своем пути — вне зависимости от степени его сложности.
Я абсолютно уверена в том, что каждая мама в каждый момент времени делает максимум возможного для того, чтобы ее ребенку было хорошо. Просто этот максимум — у всех разный.
Поэтому, дорогие мамы, любите своих детей, любите себя, никогда не сравнивайте себя и детей с другими — и никогда не оправдывайтесь.
Фото обложки Марии Жи
Продолжение следует.
ПОДПИСАТЬСЯ НА СЛЕДУЮЩИЙ МАТЕРИАЛ ЦИКЛА «ЗАПИСКИ МАМЫ ТРОЙНИ» МОЖНО тут.
Все колонки Алены Хмилевской о жизни с тройняшками читайте по тегу «записки мамы тройни».
