Сколько раз я слышал такие слова: «я этого не переживу!», «я не могу этого терпеть!», «сколько можно быть в одиночестве, я устала, я целый месяц остаюсь одна!»… Сам проваливался в бездну нарциссического стыда, когда после какой-то неудачи все пространство словно схлопывается в черную дыру, и остается только твое собственное ничтожество, отчаяние от бессилия что-то сделать с ним, мучительно-тянущая тоска в груди, ощущение бесполезности и бессмысленности своего существования…
Кто-то дрожит от вины, испытывая дикую тягу начать искупать свой грех, готовность чуть ли не в ногах валяться, лишь бы получить прощение/искупление и сбросить этот неимоверно тяжелый камень с груди, спины и головы, притягивающий тело к земле. Неконтролируемый, беспредельный страх перед смертью разворачивается в паническую атаку, в которой даже вздохнуть бывает тяжело, и не за кого ухватиться, не к кому обратиться за помощью…
Тягостное одиночество перерастает в дикую тоску, когда кажется, что невозможно вернуться обратно в пустой дом, и ощущается желание во что бы ни стало кого-то найти, иначе будешь выть от отчаяния и тоски на луну — ты одна во всей Вселенной… Горе от утраты близкого, которое затопило с головой, и целый день видишь только потолок, и нет больше будущего, потому что какое тут может быть будущее, когда она… он… его/ее больше нет…
Есть множество переживаний, которые кажутся непереносимыми, причем настолько, что нужно сделать все, чтобы их избежать, не сталкиваться в будущем и предотвратить их появление в принципе. Наиболее «популярны» в этом списке переживаний одиночество, страх, стыд, вина и горе, и степень их интенсивности нередко обозначаются через слово «боль». Как и в случае с физической болью, мы стремимся избегать соприкосновения с психологической «болью» (а точнее — с очень интенсивными чувствами), причем как на сознательном, так и на бессознательном уровне.
Однако, к сожалению, с этими чувствами придется иметь дело, если цель — выбраться из того угла, куда забился, избегая встречи с ними. По грубоватому, но меткому выражению психолога А. Смирнова, «выход из задницы есть почти всегда, просто странно надеяться, что он окажется широким, чистым, коротким и на пути не встретится ни одного сфинктера». И одним из «номеров» программы является встреча с «трудными» чувствами. Но в чем заключается «трудность» стыда или, например, одиночества? Безусловно, все это очень неприятные явления, но насколько они действительно непереносимы или что делает их таковыми?
Те или иные чувства становятся «непереносимыми», если в их переживании присутствует один важный феномен: полное слияние человека с его переживанием, «ныряние» в него с головой. И тогда происходит утрата контакта человека с любыми ресурсами, используя которые он мог бы выдержать сильное горе, страх отвержения, нарциссический стыд, тягостную вину и многое другое. То есть если с головой ныряешь в чувство, то происходит следующее:
а) утрата контекста с происходящим. Все наши чувства связаны с конкретными ситуациями или фигурами, выступающими из неопределенного фона. Если мы не можем точно назвать объект/ситуацию, вызывающие те или иные чувства, это еще не означает, что их нет — их трудно разглядеть, выделить. Но пока объект наших переживаний не выделен из общего фона разномастных переживаний, чувств, событий, процессов, мы ничего не сможем сделать с этим объектом и, следовательно, с ситуацией. И тогда чувство раскручивается и раскручивается, оно начинает существовать «само по себе», бегать по кругу (кому из нас не знакома эта нисходящая спираль мыслей/чувств!). «Я сегодня провалился на выступлении… Что думали зрители? Это позор… Я никогда не смогу от него отмыться… Люди наконец-то поняли, что я из себя представляю — ничто, ноль без палочки, пустышка, самозванец… Ужасно… Выходить на улицу невозможно… Такое ощущение, что все вокруг уже все знают…».
б) утрата ресурсов совладания с ситуацией. Дело в том, что если теряешь из виду то конкретное, что вызывает чувство, то становится крайне проблематичным хоть что-то с этим сделать. Словно оказался в густом тумане, где вообще ничего не видно, и непонятно, куда идти или за что хвататься. Если оказался глубоко под водой, самое главное — определиться, где поверхность, а человек, которого «накрыло», становится похож на водолаза на глубине в полной тьме, который потерял всякую ориентировку в том, где верх, а где низ, и непонятно, куда плыть, чтобы выбраться. Представили его ощущения?
в) исчезновение временной перспективы (это — навсегда). Ощущение того, что нынешнее состояние будет вечным и никогда не закончится, нередко сопутствует сильным негативным переживаниям. То есть это та же утрата берегов и ориентиров, только во времени, а не в пространстве. «Я одинока, и мне кажется, что это навсегда…»; «он умер, и мое горе будет всегда таким же сильным»; «я полное ничтожество, и уже никогда мне эту ситуацию не исправить»; «он никогда меня не простит, я всегда буду виновата…» — такие мысли могут не осознаваться, но очень даже четко ощущаться.
Вот он контекст непереносимых переживаний: непонятно, никто и ничто, навсегда. Человек зависает в полном НИЧТО, пустоте, непроглядном белесом тумане или под чернейшей водной толщей, и непонятно, что делать и куда бежать. Вне времени и вне пространства… Накрывает паника, и, как следствие ее — импульсивные действия из-за потери из вида берегов, отсутствия спасательных кругов и ощущения того, что все, это — до (скорого) конца жизни.
Непереносимый страх одиночества толкает к импульсивным знакомствам, беготне по людям и событиям; стыд — на отчаянные попытки как-то «раздуться», срочно за чей-то счет восстановить чувство собственной значимости — или же на самоубийство; вина — в автоматическое, импульсивное оправдание и самоуничижение; горе/боль от того, что бросили, направляет к бутылке или к попыткам «взять себя в руки»… И так далее. Главное — хоть что-то сделать, чтобы не чувствовать, не зависать в этой абсолютной пустоте и мраке, безысходности и отчаянии. Отсюда очень популярный вопрос к психологам: «Что делать?! Вы мне скажите, что делать-то, чтобы этого не переживать! Я так устала бороться!»
Эмоцию может усилить еще и такое явление, как переживания из-за переживаний. Стыд собственного стыда; вина из-за вины; страх страха. Ты не просто стыдишься чего-то, но и испытываешь стыд за то, что испытываешь стыд, а это неправильно, психологи много чего написали про стыд, а ты, ничтожество, не можешь ничего сделать с этим неправильным стыдом. Уфф. В общем, и без того непростые переживания утяжеляются.
Однако спасение не в том, чтобы «не чувствовать». Если вернуться к метафоре с водолазом, то импульсивные, лихорадочные действия — это, например, плыть, не разбирая направления, лишь бы плыть. Хотя иногда — когда есть ресурс — достаточно посмотреть, в какую сторону начали подниматься пузыри от выдыхаемого углекислого глаза. Но для этого важно замедлиться, и тогда поток чувств не унесет в «глухую и мрачную даль». «И уносят меня, и уносят меня в глухую и мрачную да-а-аль / Три черных коня, три страшных коня: / Ничто, никогда и никто!» (экспромт).
«Спасение» в том, чтобы сделать чувства переносимыми, и тогда уже что-то делать с тем, что их вызывает. Тема эта необъятная, и я обозначу несколько важных моментов, помогающих в этом деле:
а) вернуть контекст происходящего. Для начала — вернуться в собственное тело. Лучше всего — ощутить собственную пятую точку, сидящую/лежащую на чем-либо. А потом — все тело. Когда «уносит», мы теряем из виду телесные ощущения, а именно они «заземляют» и позволяют осознать реальный источник наших переживаний — наш организм. Возвращаясь в тело, мы начинаем ощущать чувства как конкретные телесные проявления.
Стыд — как ощущение провала в груди, например. Вину — как тяжесть на груди, плечах и шее, из-за которой трудно дышать. Страх — как обжигающий комок в животе или слабость в руках/ногах… И так далее. Это уже не глобально-вселенская катастрофа, а физическое явление. Если удается воспринять эмоцию как конкретный процесс в теле — это отлично, потому что происходит присвоение чувства и обретение границ и контекста. Важно только при всем этом дышать, а не задерживать поток кислорода.
Второй момент — оглядеться и ответить на вопрос, «где я прямо сейчас и что прямо сейчас происходит». Увидеть комнату/улицу; проходящих мимо людей; услышать звуки. Тоже помогает рассеять тотальный туман и вернуть себя в реальный мир из засасывающей воронки.
б) обретение ресурсов, способствующих переживанию, а не избеганию. Очень важно связать конкретный эмоциональный процесс в теле с конкретной (!) ситуацией, связанной с эмоцией. Не глобально-обобщенно «я ужасно одинока, потому что мужчины месяц на меня не смотрят, а не смотрят потому, что со мной что-то не так», а «я чувствую себя одинокой, потому что мне не удалось сегодня никого найти».
Знание о себе самом или о том, что это за чувство и зачем оно, помогает структурировать и осознавать собственное переживание. Знание того, зачем нужно горе и каковы его стадии и длительность, помогает принять это горе и дать ему возможность «поработать» (да, горевание — это целая «работа»). В прошлом за это отвечала традиция (с ее поминками, памятными датами и временем траура), в настоящем, увы, на это нет времени или нет знаний.
Знание особенностей нарциссического стыда позволяет принять его как характерное проявление своих пока что автоматических реакций. Осознание себя как, например, человека, склонного к циклотимии (чередованию эйфорически-маниакального и депрессивного настроения в рамках нормы), способствует более спокойному восприятию очередной смены настроения. Осознание особенностей собственного характера и того, что твоя реакция отчасти обусловлена не реальной ситуацией, а этим самым характером, часто снижает интенсивность переживаний. То есть не «ситуация ужас-ужас-ужас», а «я, в силу своего характера, ощущаю эту ситуацию как ужас-ужас-ужас… Нет, пожалуй, уже просто как ужас».
Позволяет структурировать свои переживания и рассказ о них вслух (необязательно кому-то, можно и себе самому). По словам М. Спаниоло-Лобб, «суть бытия схватывается не тогда, когда «мы позволяем себе жить», а когда создаем свой собственный рассказ, который всегда вытекает из опыта определенной ситуации». Поиск подходящих по смыслу слов, метафор, описывающих состояние, помогает сконцентрироваться на смысле этого состояния, вплести его в контекст собственной жизни: «Человек, который знает, «зачем», вынесет почти любое «как».
Итак, переносимыми становятся такие переживания, которые осознаются нами как связанные с конкретным контекстом (внешней ситуацией и особенностями нашего характера); как ограниченные во времени и в пространстве (находящиеся в теле) и как обладающие смыслом.
Материал психолога Ильи Лапытова изначально опубликован на сайте www.psy-practice.com/publications/psikhicheskoe-zdorove/vstrecha-vmesto-izbeganiya
